Команда пермских журналистов создала проект для коллег из регионов – «Грибница». Это и виртуальная редакция, и хранилище полезностей, и площадка для начала совместных проектов. Поговорили с одной из создательниц сайта и всей концепции журналисткой Анастасией Сечиной. Зачем репортерам еще одно объединение?
Концепция депровинциализации
- Ваша «Грибница» ведь выросла из проекта «Четвертый сектор». Может быть, начнем с него. Что это было?
- «Четвертый сектор» – это группа пермских журналистов, в которую изначально входили я, Владимир Соколов и Михаил Данилович. В 2017 году мы дружно ушли из интернет-журнала «Звезда». Причины для этого были разные, но одна из главных – нам хотелось заниматься текстами столько, сколько нужно и сколько хочется, и не быть зажатыми в рамки редакционных стандартов по нормативам выдачи. Так совпало, что незадолго до этого мы выиграли грант на проведение в Перми школы журналистских расследований. Тогда мы смогли пригласить профессионалов, которые рассказали и участникам, и нам много полезного. Мы напитались знаниями, и казалось, что теперь это нужно где-то применить. У нас появилась такая возможность – еще один грант, который давал возможность в течение года заниматься несколькими расследованиями. Первым тогда стал материал Миши Даниловича «ВИЧ напоказ» про то, как происходят утечки диагнозов ВИЧ-положительных людей и как это влияет на их жизнь. За этот текст Миша получил премию «Редколлегия».
А в сентябре мы решили, что надо зарегистрировать свою организацию, чтобы иметь возможность самостоятельно искать финансирование. И заодно зарегистрировали свое СМИ, тогда нам казалось это необходимым, хотя сейчас мы, возможно, уже не стали бы этого делать.
- То есть это история, как журналисту заняться тем, чем он хочет?
- Да. Я адепт веры в то, что вселенная меня любит. То есть если ты примерно понимаешь, чего хочется, она начинает подкидывать тебе возможности. Мы думали, чего нам хочется, размышляли про свой проект, когда мы еще работали в «Звезде». Мы тогда поговорили об этом с людьми, мнение которых мы ценили; они сказали: «Вы больные, у вас ничего не получится». «Кризис в стране» (а когда его у нас нет?). «Сечина, у тебя вообще трое детей, какой тебе собственный проект. Ты не умеешь искать компромиссы с руководителями». И в тот момент, после этих разговоров, мы не ушли из редакции, но потом все равно так сошлись звезды, что мы смогли начать собственный проект. Поначалу было тяжело, все мы искали побочные способы заработка.
- Но при этом у вас еще хватило сил на то, чтобы помогать другим? Вы же начали еще на сайте «Четвертого сектор» собирать полезные инструменты, гранты, конкурсы для журналистов.
- Когда мы начали собственное плавание, мы стали собирать информационную базу для себя. Еще после школы журналистов-расследователей у нас остался некий набор инструментов, которыми нас учили пользоваться. Потом, поскольку нам нужно было искать для себя деньги, мы стали вести календарь дедлайнов. А потом мы подумали: «А почему мы делаем это только для себя?». Ты все равно это делаешь – выложи это в общий доступ. Так появились Коробка с инструментами, Календарь дедлайнов. Но меня не устраивало, как все это выглядит – мне казалось, что всем этим не очень удобно пользоваться и нужно это переупаковать. В январе этого года мы запустили отдельный сайт – «Грибницу», где выложили все, что у нас накопилось, в более удобном формате. И кроме того, в разговорах «Четвертого сектора» постоянно возникали идеи про горизонтальное региональное журналистское сообщество, про то, что как-то надо развивать эти связи.
- Горизонтальные связи – это тоже была собственная потребность?
- Мне кажется, мы все делаем для себя, отчасти из эгоистических соображений. Даже когда мы работаем над какими-то сложными темами, мы это делаем именно потому, что от этого нас прет, от того, что это преодоление, от того, что можно помочь кому-то, кому больше никто не поможет. Это в любом случае способ самореализации. Так и с региональными связями журналистов – мне хотелось, чтобы они развивались. Мне кажется правильным уходить от москвоцентричности, находить людей, которые в регионах делают клевые штуки. Ведь, наверное, это правильно – на них смотреть и чему-то у них учиться, и в то же время самим рассказывать о том, что умеешь. Меня это вдохновляло как концепция депровинциализации. По-моему, это началось с того, что я читала тексты номинантов «Редколлегии», специально выуживала среди них материалы регионалов и писала о них в подборку «Фантастических журналистов» у нас на сайте. А потом в соцсетях я этих авторов отмечала в посте, мы добавлялись в друзья, так я познакомилась со многими людьми.
Сайт «Четвертого сектора» зарегистрирован как официальное СМИ. Однако на нем не найти привычной подборки новостей или лонгридов. Свои материалы участники публикуют в разных СМИ, а на своем сайте лишь собирают ссылки на эти тексты.
Фото: gribnica.online
Переопыление
- Вы познакомились с коллегами из регионов. На ваш взгляд, что происходит в журналистике за пределами Москвы и Петербурга?
- Жизнь в регионах есть, но разная. Нельзя сравнивать Пермский край и Еврейскую автономную область. Есть хорошие межрегиональные проекты – «7х7», Znak.com. У меня нет сложившегося мнения о «Блокноте», вроде бы он тоже идет путем развития региональных отделений. Сеть городских порталов Hearst Shkulev тоже можно считать удачной историей. Некоторые из них довольно сильные. В Перми, например, 59.ruочень крепко держит новостную повестку. И появляются свои небольшие независимые медиапроекты. Но кто-то появляется и исчезает, как было, например, с «Площадью свободы» в Казани. А у кого-то получается удержаться. В Вологде, допустим, было неплохое издание «Премьер», из которого в силу политических причин и перепродаж ушла часть журналистов. И они открыли своё СМИ «В точку», которое тоже развивается, публикует расследования, хотя и существует только в соцсетях. Все чаще происходит так, когда журналисты говорят: «Идите нафиг, мы пошли сами». И выживают! Проект «ВОмске.ру» - его делают четыре человека, живут на рекламе, сейчас пробуют развивать краудфандинг. Но такая ситуация не везде. Взять Магадан, Еврейскую автономную область, Камчатку, Чукотку – там грустно. Центральная Россия тоже где как. За последние годы ощутимо подтянулся Север. Центральная Россия где как. Мы раньше думали, что центральную часть сильно высасывает Москва. Но, кажется, приоритеты меняются, уже нет такого: «Уехать из моей дыры и обязательно в Москву или Питер». Люди уже сознательно выбирают другой путь: остаться в своем регионе, оттуда писать классные тексты, ездить в командировки, сотрудничать с федеральными СМИ. В этом смысле вся эта история о региональной журналистике разгерметизировалась, появилось гораздо больше возможностей. И плюс из столиц сейчас стали больше обращать внимание на регионы. Как будто даже идет дискриминация москвичей и питерцев.
- Тогда зачем этих журналистов еще и объединять?
- Мне кажется, у «Грибницы» не было изначально цели их объединить. Скорее, была цель создать среду для взаимодействия, сотрудничества и коллаборации. То есть, вот, например, что-то хорошее делает белгородский telegram-канал, и хочется про это всем рассказать – всей остальной журналистской России, чтобы они знали, что так тоже можно. И чтобы они могли спросить авторов этого канала, как они это сделали. Это еще можно назвать «переопылением». Да, мы можем узнать, как что-то крутое делают в Москве или в Лондоне. Но это все не работает. Ты смотришь на все это и думаешь: «В Британии-то понятно, конечно, сделали они. А у нас-то фиг ты этот краудфандинг наладишь». А когда ты смотришь на Юлю Корневу из томского ТВ-2 и видишь, как она собирает деньги на свою экспедицию, ты понимаешь: «Значит, я тоже так могу».
- Регионы так сильно отличаются от столиц? Речь не только про то, что там все происходит с опозданием?
- Всегда считалось, что если ты хочешь быть крутым, то тебе в Москву или Питер, а в регионе нет нормальных журналистов, тем нет, героев нет, мы ничего не умеем. И регионы живут с этой убежденностью в собственной ущербности, с выученной беспомощностью. Понятно, что в столицах другие зарплаты, другая насыщенность рекламного рынка, потребности у твоего проекта другие, но главное – понять, что я здесь у себя тоже могу что-то делать.
Почему «Грибница»?
Создатели объясняют название тем, что у них развитие журналистских связей ассоциируется с грибницей, чья большая часть скрыта под землей, а видимы только «грибы» – отдельные журналисты или их материалы.
«Платформа задумывалась как ресурс для региональных журналистов, однако открыта для всех, кто связан с русскоязычной журналистикой. Не только в России, но и за её пределами», - говорится в описании проекта.
Фото: Ярослав Чернов, vk.com/gribnicaproject
Создатели Грибницы: Михаил Данилович, Владимир Соколов, Анастасия Сечина.
Без денег и времени, но с удовольствием
- Существует много разных журналистских объединений – союзы, ассоциации, лиги. Но их не хватает, раз вы решили создать «Грибницу»?
- Я, наверное, не во все подобные проекты погружена, но во многие. И однажды я составила себе табличку, в которой прописала, какие у журналистов есть потребности, и кто их может удовлетворить из существующих проектов, и какие из них никем не удовлетворяются или удовлетворяются недостаточно. Помимо этого, так как мы изначально задумывали Грибницу как платформу для журналистов-расследователей, то делали опрос, какие у них есть потребности. Получили ответы. Раз коллеги писали, что есть неудовлетворенные потребности, значит те проекты, которые существуют, чего-то недодают.
- А чего недодают? На что жаловались региональные расследователи?
- Ни один региональный журналист не занимается расследованиями потому, что это приносит ему деньги. Это региональная специфика. И она не только про расследования, она про любую трудозатратную работу дальше новости, репортажа, интервью или расширенной заметки. Но в такой работе сами журналисты видят смысл того, что они делают, так они получают удовольствие от жизни и от профессии. Все региональщики зажаты в то, что редакциям не хватает денег, они оптимизируются, сжимают штат, и никто не может позволить себе долгую работу корреспондентов или спецпроекты. Все занимаются этим ради удовольствия. Эта работа не приносит им денег. Никто это дополнительно не оплатит. Если повезет, удастся выбить деньги на то, чтобы тебя отправили в командировку хотя бы по региону.
Вторая проблема – время, которого вечно не хватает, чтобы заниматься такими вещами. Дальше идут техническая оснащённость, нехватка знаний и навыков.
- И с этим «Грибница» пытается помочь?
- По большому счету, мы начали с конца. Мы выложили то, что у нас было – ссылки на базы данных, приложения, полезные сайты, и на гранты и конкурсы как возможный источник финансирования.
- При этом сама Грибница не производит инструменты и не проводит конкурсов с деньгами.
- Да, мы выступили агрегатором этой информации. Мы пытаемся найти пробелы и их заполнить. Начиналось это все на энтузиазме, на волонтерских основах, потом мы нашли средства, чтобы этим заняться. Инфраструктурные околожурналистские проекты тоже могут помогать выживать журналистам.
- Вы ведь продолжаете свои расследования. Много времени отнимает «Грибница»? 
- Сейчас уже нет. Когда начинали, пришлось посидеть. Сейчас в основном у нашего грибничного верстальщика, главного по дедлайнам и инструментам Ярослава Чернова время уходит на обновление календаря, соцсетей, я больше с авторами блогов работаю. Пока что «Грибница» в состоянии, когда мы «поддерживаем горение» – делаем еженедельные рассылки, выкладываем несколько постов в неделю в соцсетях, ведем блог, следим за дедлайнами. Ярослав думает, что надо много чего доделать, чтобы костер пылал, но пока у нас хватает сил только на то, чтобы поддерживать горение. Однако потихоньку развиваемся, люди добавляются в соцсетях, в профайлах на сайте. Хочется, чтобы сразу, а оно потихоньку.
- А идея с коллаборацией, сколько уже удалось реализовать совместных проектов?
- В коллаборации с журналистами других пермских редакций мы выпустили расследование о похоронном бизнесе Перми в двух частях (первая, вторая). В коллаборации с журналистами из других регионов создали проекты Мы принимаеми Обвинительные клоны. Под эгидой «Грибницы» организовали мониторинговый проект про неочевидных жертв коронавируса, из него родилось несколько команд, которые работали над текстами – два уже вышли (один – про неоказание медпомощилюдям, которые болеют не коронавирусом, другой про чиновников и главврачей, которых уволилипо «ковидному» основанию) , над двумя еще работаем. Сейчас еще один проект в работе, в рамках него выйдут два текста, созданные межрегиональными командами.
Опыт первых коллабораций мы проанализируем, подведем итог, опросим людей, что мы сделали так, что нет, и будем вырабатывать методические рекомендации для других коллабораций – как организовать «межрег». Чтобы сами участники искали партнеров внутри «Грибницы» – такие попытки тоже уже были. Люди извне начинают приносить в Грибницу свои мероприятия, куда-то приглашают, размещают анонсы событий для журналистов. Но пока Грибница все же больше воспринимается как хранилище, склад полезных вещей, куда можно прийти и достать нужную тебе штуку, нежели как место, где происходит стыковка профессионалов. Это то, куда мы собираемся развиваться.
Беседовала Елена Михина